Добавлено (25.05.2011, 18:36)
---------------------------------------------
И ничего личного...

С самого начала движение исмаилитов носило характер тайного общества и ставило своей целью свержение существующей суннитской власти путем широкомасштабного заговора. Даже создав собственное государство с фактической столицей в Аламуте, Хасан ас-Саббах и его преемники так и не смогли вполне изменить своим заговорщическим корням, хотя и предпринимали для этого усилия, особенно на последнем этапе своей истории. Террористические убийства входили в арсенал многих мусульманских сект. Согласно традиции, в нескольких случаях сам Мухаммед восклицал, что тот или иной враг недостоин жить, и затем его приверженцы находили способ уничтожить упомянутого врага. Слово "джихад" – священная война – первоначально употреблялось в связи с деятельностью ранних шиитских группировок для обозначения индивидуального террора, преследовавшего различные религиозно-политические задачи. У ранних шиитов этот метод борьбы носил название "джихад кафи", тайная война, и противопоставлялся открытой пограничной войне. Одна из экстремистских шиитских групп называлась "хуннак" – душители, в связи со своим излюбленным способом убийства.

Тем не менее, ни одна из этих групп не придавала террору такого политического значения, которое он приобрел у низаритов. К концу низаритской власти в Аламуте фидаи – люди, осуществлявшие террористические убийства по приказу вождя, – вероятно, составляли особую группу. Некоторые историки полагают даже, что фидаи проходили прекрасное обучение, которое позволяло им при необходимости выдавать себя за образованных чужеземцев. Однако в те дни для того, чтобы выдать себя за монаха (как в случае в убийством Конрада), не требовалось большой учености. Другое утверждение – что ассасины обучались всем языкам, которые были известны крестоносцам, – тоже не вызывает доверия у историков. В любом случае, у фидаи была определенная личная и социальная мотивация поступать так, как повелел их вождь. Во многих источниках цитируется рассказ матери, которая, считая своего сына погибшим при выполнении задания, веселилась и наряжалась в лучшие наряды. Но когда ее сын возвращался живым и невредимым, она надевала траур. Этот рассказ пришел к нам из XII в., однако подобными историями полны газетные статьи, знакомящих читателей о сегодняшних событиях в Израиле и Палестине: палестинские матери точно так же радуются гибели своих детей-"шахидов", как матери низаритов Сирии и Северного Ирана.

Следует помнить, что не одни лишь низариты использовали метод политических убийств. Любое убийство аморально, однако общества прошлого с пониманием относились с практике соизмерения зла: по сравнению с войной индивидуальный террор мог считаться относительно бескровным и милосердным способом решать религиозно-политические задачи, т.к. был направлен против вождей, несущих ответственность за судьбы страны, и не касался "маленьких людей", составлявших большинство. Но хотя мусульмане в массе своей обычно не гнушались убийством как средством достижения цели, их устрашало признание таких средств официальной и естественной политикой. Такой точки зрения придерживались не только враги низаритов из мусульманского мира, но и латиняне.

Жертвами убийц чаще всего становились две категории людей. С одной стороны, это военные вожди: эмиры, возглавлявшие атаки на их крепости, или вазиры, проводившие антиисмалистскую политику. С другой стороны, исмаилиты нападали на местных гражданских лиц, выступавших против их учения. Они убивали правоведов и глав городов. Жертвами исмаилитов становились и враги их друзей. Вначале бесплатно – но впоследствии, сообщают источники, низариты получали плату за свои преступления. Если не принимать во внимание внешний антураж таких убийств – обязательно публичных, с заведомо наименьшими шансами для убийцы уйти от наказания, – то подобные мотивация и практика вряд ли чем-то отличалось от общепринятой практики в странах мусульманского Востока и христианского Запада, с их кровавыми дворцовыми переворотами и заказными убийствами (для Руси к разряду подобных событий можно отнести убийство Бориса и Глеба). Основным предметом дискуссий остаются два вопроса: справедливо ли обвинение в том или ином убийстве исмаилитов и, особенно, в чьих интересах совершались злодеяния. "За исключением редких случаев, мы никоим образом не можем быть уверены, что каждое отдельное убийство было в действительности делом рук исмаилитов, т.к. те же методы борьбы пользовались успехом и среди их противников. И даже в тех случаях, когда низариты открыто брали на себя ответственность за злодеяние, они могли поступать так исключительно из политических соображений", – писал выдающийся исследователь истории низаритов Маршалл Ходжсон. Случай с убийством маркграфа Конрада Монферратского, описанный выше, – яркий пример подобных сомнений. Историки могут спорить, осуществили ли ассасины это убийство в силу тех причин, о которых написал в письме герцогу Австрийскому Старец Горы, или они действовали по наущению короля Англии, выступая в роли наемников. Однако в любом случае "цивилизационной" подоплеки в практике убийств не было. Убийства представлялись низаритам эффективным способом ведения политики, не более того. Со многими христианскими правителями они поддерживали вполне дружеские отношения. Историки полагают, что в один момент сирийские низариты по договоренности с орденом тамплиеров готовы были даже перейти в христианство. Король Иерусалима Генрих Шампанский (1166-1197), которого на одном из сайтов Московского патриархата сделали (следуя распространенной ошибке) очередной жертвой ассасинов, не только не пал от их руки, но и удостоился в 1194 г. торжественного приема в свою честь в горной крепости Масйаф, центре сирийских низаритов. Там преемник Хасана ас-Саббаха, очевидно демонстрируя дружеское участие в делах молодого христианского короля, предложил ему свои услуги, смысл которых сводился к устранению его врагов в порядке личного одолжения. В разное время низариты заключали тактические союзы и с суннитами, и с ортодоксальными шиитами, и с христианами, а на последнем этапе своего существования и с монголами. Кто-то ненавидел амбициозных низаритов больше, кто-то меньше, однако никакого "объединенного фронта" против них никогда не было. Да и не могло быть: история распорядилась так, что низариты могли представлять угрозу для правителей, но не для официальных идеологий государств, которыми те управляли.

Обкурившиеся?

После падения государства низаритов в XIII в. за изучение их истории взялись те, кто был ближе всех к событиям того времени: персидские историки. Один из них, знаменитый Ата Малик Джувайни (писал ок. 1260) смог в свое время ознакомиться с некоторыми книгами в низаритской библиотеке Аламута сразу после его взятия, до того, как монголами был отдан приказ о разрушении города. То, что архивы низаритов практически не сохранились, а их историей занялись их традиционные противники, не могло не наложить отпечатка на последующую интерпретацию истории иранских и сирийских низаритов. Западные историки вначале приступили к изучению ассасинов с точки зрения крестоносцев. Постепенно рассказы латинян дополнялись сведениями поздних арабских историков, начали выявляться история и взаимосвязи сирийской и персидской групп. В конце XVIII в. Сильвестр де Саси окончательно определил место ассасинов в рамках мусульманской истории и отождествил их с исмаилитами. В XIX в. легенда об ассасинах была использована австрийским исследователем фон Хаммер-Пургшталлем против тайных обществ вообще и в частности против иезуитов и масонов. Антиклерикализм XIX столетия нуждался в зловещих параллелях, и они были найдены. В 30-х гг. XX в. книга Хаммер-Пургшталлема о средневековых убийцах-наркоманах еще была главным источником по истории этого религиозного течения.

В XVIII столетии удалось определить, что арабской формой названия "ассасин" является слово hashîshiyya или, возможно, hashîshiyyûn – т.е. человек, употребляющий одурманивающую коноплю, гашиш. Термин "ассасин" использовали не только христиане и иудеи, но и некоторые мусульманские писатели. Затем возник вопрос: почему, собственно, это название пристало к низаритам. Автор одной из самых авторитетных летописей периода крестовых походов, Вильгельм Тирский, говорил, что ему неизвестно происхождение названия. С. де Саси отверг предположение, которое до сих пор в ходу: что низариты использовали гашиш, чтобы привести фидаи в состояние, необходимое для совершения публичных убийств. Необходимость долгого терпеливого выслеживания жертвы и использования удобной возможности для совершения убийства исключает применение любого наркотика в качестве одномоментного стимулятора. Сегодня принято мнение, что связь с гашишем следует прослеживать не буквально: враги намеренно уподобляли низаритов наркоманам, подчеркивая низменность и иррациональность их действий

Мусульманские авторы были уверены, что фидаи должны были проходить какую-то особую подготовку. Ибн-ал-Джаузи писал, что Хасан ас-Саббах приглашает себе простака и кормит его орехами, кориандром и медом, чтобы стимулировать его умственные способности. Затем Хасан излагает ему страдания семьи Пророка, напоминает, как харииты (одна из ранних исламских экстремистских сект) приносили свои жизни в жертву, сражаясь с врагами, и говорит собеседнику, что тот должен по крайней мере столь же охотно пожертвовать жизнью за истинного имама.

В историческом романе "Сира Хаким" содержится гораздо более разработанная концепция. Роман повествует о некоем Исмаиле, который разбил вблизи Триполи огромный сад, посередине которого был расположен четырехэтажный дом развлечений. Его окна были разукрашены звездами, а комнаты наполнены предметами роскоши. Исмаил привел в дом прекрасно одетых и умащенных ароматными маслами рабов обоих полов. Он наполнил сад прекрасными деревьями и изящными животными, например, газелями. Затем он прорыл туннель между садом и своей резиденцией, где весь день развлекались гости. Вечером Исмаил избирал нескольких из них, затем одурманивал и относил в сад. Проснувшись, они пребывали в уверенности, что все еще спят и видят во сне рай. Но когда, вновь одурманенные, они возвращались в дом Исмаила, тот уверял их, что это было чудо, а не сон, что если они будут служить Исмаилу, то получат свое вечное место в раю.

Роман был написан на арабском, но сходная история ходила и в Иране: именно там Марко Поло услышал очень похожую легенду о чудесном саде, в который Горный Старец приказывал отнести спящих юношей. Именно история, рассказанная Марко Поло, и стала основой западной легенды о низаритах. Атмосфера таинственности, гашиш и кинжал – все эти устрашающие атрибуты низаризма вносили в здравомыслящий мир элемент фантастики. С благоговейным ужасом люди рассказывали друг другу легенды про сад повелителя Аламута, где собраны все удовольствия, какие только можно представить: цветы, ароматы, вина, чувственные женщины. Опоенные волшебным напитком, прекрасные юноши оказывались в саду и наслаждались, а на следующий день их посылали убивать земных владык ценой собственной жизни. Считалось, что в Аламуте бурлит дикая злоба и страсть к разрешению: по единому слову повелителя выхватывались кинжалы, по одному его приказу уничтожались правители и цари. Бог существует для всех, кто окружает повелителя, над ним же нет никакого Бога. По его приказу ночью устраиваются запретные оргии, участники которых в скрывающей все тьме вступают в половую связь с любым человеком, оказавшимся на расстоянии вытянутой руки; или, повинуясь одному его взгляду, пятьдесят человек беспрекословно прыгают с башни. Такое буйство красок, трепет неведомого и ужасного обладали чрезвычайной притягательностью для воображения мусульман, а затем и жителей западных стран. Слово "ассасин" вошло во многие западноевропейские языки и стало синонимом киллера и террориста.

"Nihil humanum a me alienum puto – "Ничто человеческое мне не чуждо" – ужасающий лозунг, но в XX в. считается, что ему должны следовать и ученые. Люди ежедневно приносят своим ближним невероятное зло, и все-таки даже худшие проявления ненависти, будучи полностью поняты, оживают на наших глазах и наполняются человеческими качествами, со всеми присущими человечеству безднами величия и ничтожества". Эти слова Маршалл Ходжсон написал в начале 50-х гг. XX в., всего через пару лет после окончания самого ужасающего насилия, которое когда-либо испытало человечество. Неплохо бы и нашим современниками вдуматься в смысл этих слов.

Источник:http://www.ural.ru/news/life/news-44365.html

Добавлено (25.05.2011, 18:42)
---------------------------------------------
ИСКУССТВО СМЕРТИ
ИСТОРИЯ СЕКТЫ АССАСИНОВ

И хитрили они, и хитрил Аллах, а Аллах — лучший из хитрецов.
Коран 3:54

Ассасин. Таинственный и неуловимый убийца, крадущийся в ночи. Еще в средние века это слово стало нарицательным. До сих пор ассасины — нередкие гости на страницах приключенческих романов. Но что мы знаем о загадочном ордене «охотников за головами», существовавшем на Ближнем Востоке в эпоху крестовых походов?
Кем были ассасины? Люди романтичные, скорее всего, представят себе черную маску с прорезью для глаз, пару мечей и прочий антураж опереточного ниндзя. Люди более трезвые, вспомнив, что дело было в Палестине, скорее всего, вообразят обкуренного моджахеда, гоняющегося с кинжалом за зеленой летающей собакой (вспомните — слово «ассасин» — это искаженное «гашишшин», и происходит оно от слова «гашиш»)... Но и та, и другая картины будут достаточно далеки от реальности.


ХАСАН ИБН-САББАХ

Ассасины не носили черные облегающие «костюмы ниндзя». И сами ниндзя их тоже не носили.
Как это нередко случается, реальность здесь более фантастична, нежели вымысел фантастов. Под именем ассасинов в 11—13 веках были известны сотрудники спецслужбы, стоявшей на страже интересов Аламутской державы. Государство это, созданное религиозной сектой низаритов, причудливо сочетало признаки коммунистической утопии, тоталитарной секты и преступной организации.
Как и многие другие исламские секты, низариты изначально представляли собой группу заговорщиков. Продолжая бескомпромиссную борьбу за права принца Низара уже после его смерти и широко используя опыт политического подполья, низариты постепенно создали огромную тайную организацию, охватывавшую весь Ближний Восток.
Организация была построена на основе строгой иерархии и деления всех членов секты на девять кругов посвящения. Само вступление в орден, а также переход на каждую следующую его ступень сопровождался впечатляющими мистическими ритуалами. Позже эти ритуалы были приняты на вооружение и некоторыми орденами рыцарей крестоносцев.

Низариты считались мусульманами. Но чем выше было «посвящение», тем вольнее трактовались ими догмы ислама — пока, наконец, от религии не оставалось вообще ничего. Достигнув вершины, низарит узнавал, что Коран — лишь сборник красивых поучительных сказок... И что эти сказки (как, кстати, и принц Низар, мир праху его) никакого отношения к целям и задачам ордена не имеют.
Рядовые члены секты, конечно, вольны были ожидать воскресения махди-Низара. Но лидеры секты просто боролись за власть, используя любые рычаги, позволявшие привлечь на свою сторону массы. Постепенно в идеологии секты ключевую роль стали играть антифеодальные, коммунистические и национально-освободительные мотивы. Благо Иран к этому времени оказался захвачен тюрками-сельджуками — народом, не родственным ни персам, ни арабам.
В конце 11 века движение низаритов возглавил Хасан ибн-Саббах. Знатный араб, проведший детство и юность в Персии, но позже перебравшийся в Египет, Саббах, несомненно, был одним из самых одаренных и образованных людей своего времени.
Не добившись успеха в Египте и с трудом избежав ареста, в 1090 году Саббах с группой приверженцев перебирается в северный Иран. Там его людям удается захватить Аламут — «Гнездо орла», мощную крепость на вершине горы, окруженной бурными реками и ущельями. Сама природа сделала Аламут неприступным. Но взять его оказалось несложно. Не представлявшая на тот момент для сельджуков никакой стратегической ценности крепость никем не оборонялась.

Заняв замок, Саббах объявил себя Великим Магистром ордена низаритов и шейхом Аламута Хасаном I. Но громкий титул не прижился. Саббаха, его преемников и приближенных повсеместно стали именовать «Горными Старцами».

Скала Аламут. Здесь и стоял замок низаритов.

Секта низаритов
Два основных течения ислама — шиизм и суннизм — зародились сразу после смерти пророка Мухаммеда. Первое время конфликт между шиитами и суннитами касался лишь вопроса престолонаследия. Шииты желали возвести на трон династию Алидов — потомков Али, двоюродного брата Мухаммеда. После поражения в политической борьбе центральным элементом религиозных представлений шиитов стало скорое появление «спасителя» — «махди», которым должен был стать один из воскресших потомков Али. Однако по вопросу, о котором именно потомке идет речь, единого мнения у шиитов не было. Религиозное течение разделилось на несколько сект, одной из которых стали низариты. «Знаменем» этой группировки стал принц Низар — казненный собственным отцом наследник фатимидского халифа Египта.

Иные секты уходят в катакомбы. А низариты — в подполье.

АЛАМУТСКАЯ ДЕРЖАВА

С самого начала Саббаху невероятно повезло. Его появление в Аламуте практически совпало со смертью сельджукского султана Мелик-шаха. Само по себе это, может быть, и не сыграло бы роли, но наследники султана передрались за трон. На долгих 12 лет сельджукам стало не до Аламута. Да и впоследствии сельджуки так и не сумели вернуть былого единства и величия.

Конопля. Тот самый «гашиш», который ассасины в действительности не курили.

Выступая под знаменами борьбы с феодалами вообще и сельджуками в частности, низариты заранее заручались поддержкой крестьян и почти не встречали сопротивления. Саббах захватывал один замок за другим. Скоро под его властью оказалась целая страна, включавшая северо-запад Ирана, север Ирака, юго-восток Турции и восток Сирии. Позже низариты овладели даже несколькими замками в горах Ливана.
Однако им так и не удалось покорить ни одного крупного города или обширной плодородной равнины. Саббах занял лишь бедные горные земли, на которые всерьез не претендовала ни одна из «великих держав».
Арабы прозвали приверженцев Саббаха «гашишшинами», то есть «травоедами». Прозвище это намекало на характерную для низаритов бедность и, видимо, не имело прямого отношения к «травке». Европейцы стали произносить это название как «ассасины».
В завоеванных городах Саббах активно взялся за проведение реформ. Были введены новые законы, малейшее отступление от которых каралось смертью. Главным из них стал запрет на роскошь, настолько строгий и бескомпромиссный, что богатство потеряло всякий смысл. Не позволялись и развлечения — даже такие, как спортивная охота.
По всей территории страны феодальные повинности и налоги были отменены, жители были обязаны лишь участвовать в строительстве укреплений, дорог и каналов. Крепости ассасинов были эталоном для своего времени. По приказам Саббаха низариты добывали по всему миру редкие книги и даже похищали для переправки в Аламут лучших ученых и инженеров.
Но Саббах понимал и то, что в случае нападения серьезного противника войны ассасинам не выиграть: защищать Аламут будет некому. Крупных городов в стране нет, крестьяне слишком бедны, чтобы вооружиться, а военное сословие, ранее выставлявшее конницу и командиров, по большей части перебито. Да и оставшейся знати после запрета на охоту доверять нельзя.

Ближневосточные крепости все еще производят впечатление. Даже в наше время.
Ассасины многое сделали для улучшения положения. В стране строились мастерские и ирригационные системы. Поскольку через подконтрольную Саббаху территорию пролегали многие караванные пути, большое внимание было уделено качеству и безопасности дорог. Пошлины с купцов кое-как наполняли казну Аламута, но этого было явно недостаточно.
Главные надежды Саббах возлагал на отлично организованную разведку. В Иране и Египте сохранились многочисленные законспирированные ячейки ордена. Все свое золото Саббах пускал не на создание войска, а на подрывную деятельность и вербовку тайных агентов при враждебных дворах.
Первый шахид
Выбрать конкретный способ осуществления политических убийств Саббаху помог случай. Еще в 1092 году ему сильно досадил сельджукский визирь города Савва. В ярости Саббах прокричал с крыши своего дома: «Убийство этого шайтана дарует райское блаженство!». И не успел он спуститься, как один молодой перс по имени Аррани изъявил желание зарезать визиря. И умереть. А как иначе? Для того, чтобы попасть в рай, нужно умереть!
Аррани немедленно отправился в Савву, проник во дворец и убил там какого-то богато одетого человека (разузнать, как выглядит визирь, Аррани не догадался). По случайности жертва действительно оказалась визирем.
В ту же самую минуту, как Аррани умер, изрубленный охраной, отряд ассасинов, просочившийся в город под видом паломников, просто взял дом визиря штурмом. Саббах не рассчитывал на случайности.

Дело Саббаха «живет и побеждает».

Источник:http://www.mirf.ru/Articles/art2618.htm